Козырной валет по имени «Шах-Дениз»
Зафиксированная по итогам 44-дневной войны[1] новая реальность на территории под названием Нагорный Карабах (Арцах) частично сняла опасения, что энергетические инфраструктурные объекты в этой части Закавказья могут быть умышленно повреждены или даже разрушены.
Почему успокоение наступило лишь частично? А потому что для Армении и Арцаха, хотя и сохранивших Степанакерт, но потерявших значительные по площади земли, наступил психологически сложный период, когда у части общества невольно возникает «постверсальский синдром».
В теории транспортировка азербайджанской нефти по трубопроводам Баку – Супса и Баку – Тбилиси – Джейхан (БТД) и поставки каспийского природного газа по Южному газовому коридору вполне могли стать мишенью во время боевых действий.
До этого дело не дошло. Однако смущение внесло, опровергнутое, правда, официальным Ереваном, сообщение о том, будто бы на одиннадцатый день войны (7 октября) армянская сторона обстреливала трубопровод БТД неподалеку от города Евлах и один из артиллерийских снарядов разорвался в 10 метрах от нефтепровода.
Грохот войны никогда не внушал оптимизма негоциантам. Не случайно западные обозреватели, отслеживающие самочувствие энергетических рынков, оценили степень неопределённости для логистических цепочек, ведущих из Азербайджана в направлении Европы, и мгновенно спрогнозировали повышение доверия к поставщикам российских углеводородов.
Сказалась ли 44-дневная драма в окрестностях транспортных коридоров, по которым прокачивает нефть и газ в Европу, на оперативной деятельности такой «заинтересованной стороны» (stakeholder), как BP, транснациональной нефтегазовой компании со штаб-квартирой в Лондоне, именовавшейся до ребрендинга в мае 2001-го своим полным именем British Petroleum? Судя по сводкам, никак не сказалась. Однако резонно предположить, что регулярно воспроизводившийся с 1991 года карабахский кризис и, как следствие, вооруженные конфликты Армении и Азербайджана отнесены к категории геополитических рисков, плохо совместимых со стабильностью, необходимой для дальнего горизонта стратегического планирования.
Последуют ли оргвыводы руководства BP, корректирующие тактические планы и решения? Скорее всего, нет. Ставки в этой игре, основанной на долгосрочной заинтересованности в доступе, эксплуатации и извлечении дивидендов от добычи и продажи азербайджанских жидких и газовых углеводородов, – высоки. Пользуясь обиходно-разговорным языком, BP масштабно «вложилась» в этот сектор прикаспийского государства и едва ли готова уйти, «не отбив» значительную часть своих инвестиций.
Стоит напомнить, что BP является оператором проекта добычи нефти и газа на блоке месторождений Азери – Чираг – Гюнешли (АЧГ). У неё самый крупный пакет акций – 30,37%, в то время как у Государственной нефтяной компании Азербайджанской Республики (ГНКАР) только 25%. У других участников консорциума и того меньше. На месторождениях АЧГ, разбросанных на площади более 430 квадратных километров, при залегании углеводородов на глубине от 160 до 420 метров, добывается три четверти всей нефти. Для Азербайджана и энергетических ТНК это курица, несущая яйца чёрного золота. Однако есть проблема.
Проблема называется… «истощение запасов». В декабре 2018 года два таких гиганта, как «ЭксонМобил» (крупнейшая частная компания, на долю которой приходится около 3% производимой в мире нефти) и «Шеврон» (доказанные резервы компании на тот момент составляли 12,1 млрд баррелей в нефтяном эквиваленте) объявили о намерении выйти из проекта АЧГ. Пик добычи на этих месторождениях был зарегистрирован в 2010 году – 50 млн тонн. В 2019 году добыли 26 млн тонн по сравнению с 28,7 млн тонн годом ранее.
Свежая статистика: за восемь месяцев 2020 года извлечено около 16 млн тонн нефти. Поступления в Государственный нефтяной фонд Азербайджана (ГНФАР) от продажи нефти и газа с блока Азери – Чираг – Гюнешли и месторождения Шах-Дениз за январь – июль текущего года составили 2,7 млрд. долларов, что почти вдвое меньше, чем за аналогичный период в 2019 году. То есть американские мейджоры попросту вовремя отреагировали на нисходящую тенденцию, означавшую неизбежное усыхание их доходов.
На этом фоне стойкость и выдержка BP достойна похвалы. Вопрос в том, надолго ли их хватит? Среди авуаров корпорации значится морское (офшорное) газоконденсатное месторождение Шах-Дениз. Согласно контракту от 1996 года, BP является оператором проекта с долей 28,8%, что снова превосходит пакет акций хозяев – за ГНКАР записано 16,7%.
Запущенный в 2006 году проект «Шах-Дениз – 1» ежедневно выдаёт на-гора 26 млн. кубометров газа и 53 тысячи баррелей конденсата. Продукция поставляется в Турцию через территорию Грузии по Южно-Кавказскому трубопроводу длиной в 690 км.
Сегодня проект «Шах-Дениз – 2» готов производить на первом этапе 16 млрд. кубометров, из которых 10 млрд. предназначены для европейских потребителей и будут прокачиваться через Трансанатолийский (TANAP) и Трансадриатический (TAP) трубопроводы, а оставшиеся 6 млрд. чуть ранее будет закупаться турецкими оптовиками. Предполагалось, по крайней мере изначально, что поставки азербайджанского газа с «Шах-Дениз – 2» в Грецию, Албанию и Италию могут убыть увеличены вдвое.
В 2013 году Эл Кук, вице-президент BP, отвечавший за Шах-Дениз, заявлял о заинтересованности его компании в строительстве соединительных трубопроводов (интерконнекторов) между Грецией и Болгарией, между Болгарией и другими соседними странами с понятной целью: торговать каспийским газом на всех рынках Восточной Европы.
Очевидно, BP дорожит своим каспийским авуаром, и козырной валет по имени «Шах-Дениз» сохранится в её колоде карт.
Ещё одной причиной неиссякаемого оптимизма зарубежного стратегического инвестора может служить заявление министра энергетики Азербайджана Пярвиза Шахбазова на 22-й министерской встрече в рамках Форума стран-экспортеров газа (ФСЭГ) в Баку. Министр спрогнозировал, что в текущем году добыча газа с этих месторождений составит 19 млрд кубометров, а к 2024 году достигнет 47 млрд кубометров.
Бравурные речи. Мёд для ушей. Скорее всего, так и есть, но опять примешивается ложка дёгтя. У всех на памяти ретирада двух европейских мейджоров. Французская «Тоталь» продала свою долю в месторождении Шах-Дениз и Южно-Кавказском трубопроводе в конце мая 2014 года из-за опасений в его конечной прибыльности.
В том же году норвежская энергетическая империя «Статойл» продала свою долю малайзийской компании «Петронас». В пакет входила доля в 15,5% по соглашению о разделе продукции с месторождения Шах-Дениз, 15,5% в компании «Южно-Кавказский газопровод», 15,5% в холдинговой компании «Южно-Кавказский трубопровод» и 12,4% в Азербайджанской компании по поставкам газа. Это весомая потеря.
Сам по себе список «отказников», избавившихся от своих акций в азербайджанских нефтегазовых месторождениях, вызывает настороженность. «ЭксонМобил», «Шеврон», «Тоталь», «Статойл»… Вряд ли BP примкнёт к этим беглецам. Если только для BP на азербайджанском треке в ближайшее время наступит момент истины.
Почему? Окупаемость вложений и возможность извлечения прибыли всегда служили основными критериями при выборе инвестиционных проектов. С учётом меняющейся конъюнктуры на энергетических рынках высока вероятность, что предпочтение будет отдано более консервативной инвестиционной стратегии, когда просчитываются все неизвестные величины-факторы без исключения.
В «Прогнозе мировой энергетики на 2020 год», составленном Международным энергетическим агентством (МЭА), констатируются последствия ковидного вмешательства в экономику: «В результате падения мирового спроса на энергоносители на 5% доля традиционных источников энергии в энергобалансе также сократилась. По мере сокращения воздушного и пассажирского сообщения спрос на нефть, в частности, снизился».
В свою очередь эксперты Rystad Energy (консалтинговая компания со штаб-квартирой в Осло) в материале от 13 октября дают свой анализ ситуации применительно к прикаспийскому эльдорадо: «В настоящее время ожидается, что добыча природного газа в Азербайджане достигнет промежуточного пика в 2022 году, и тогда естественная убыль со зрелых месторождений приведет к сокращению трубопроводного экспорта. Этот спад может быть снова обращён вспять после 2026 года, если будут разработаны недавно открытые месторождения азербайджанского газа».
Едва ли эти предсказания являются откровением для стратегов британско-транснациональной корпорации, что косвенно подтверждает один из собственных прогнозов BP, представленный тремя различными сценариями. Согласно двум из этих сценариев, как растолковал главный экономист BP Спенсер Дейл, «пик нефти» уже случился… в 2019 году. Третий сценарий, названный «бизнес как обычно» (business-as-usual), допускает, что спрос, на самом деле, более устойчивый, а потому рынок вернётся к «доковидным» параметрам к 2025 году.
Правда, в самом последнем по времени прогностическом анализе BP утверждается, что рынок нефти скукожится на 10% к 2030-му и на 50% к 2040 году. Схожие пророчества касаются природного газа: пик спроса придётся на 2025 год, а через четверть века востребованность энергоресурса упадёт на 36% к уровню 2019 года.
А теперь для справки. Взято с официального сайта BP Россия: «Наш основной актив в России – 19,75% доля в капитале компании «Роснефть»… Второй важной областью развития бизнеса ВР в России является наше участие в ряде совместных предприятий с «Роснефтью». За последние шесть лет в этом направлении были достигнуты заметные успехи, и вместе с партнерами мы реализуем ряд нефтяных и газовых проектов, а также проекты в области геологоразведки».
Вывод напрашивается сам собой: если мрачные предсказания BP хотя бы частично сбудутся, то в отпущенное время и эта корпорация, и другие энергетические мейджоры, будут делать ставку на легко извлекаемые и дешёвые по себестоимости углеводороды.
Фото: report.az
